Евгенией Асс, сооснователь и ректор Архитектурной школы МАРШ, которой в этом году исполнилось 10 лет, подготовил эссе. В нем он делится размышлениями о преподавании и раскрывает суть своей личной методики, к которой он пришел за 50 лет карьеры.
Хорошее образование — это воспитание
С момента основания Школа обозначила свой подход к образованию в кратком девизе: «Воспитывать чувствительных, думающих и ответственных архитекторов». Эта идеология МАРШ подтвердила свою жизнеспособность.
Каждый преподаватель в своем предмете ищет способы — не всегда осознанно и явно, но всегда искренне — развивать и дополнять идеи, заложенные в понятиях «воспитание», «думающий», «чувствительный», «ответственный». Каждый год работы, каждый новый набор студентов, новые преподаватели и новые программы развивают это смысловое поле.
В отличие от слова «образование», в котором можно услышать идею передачи «образа» от преподавателя к студенту, слово «воспитание» скорее связано с «питанием» — то есть передачей энергии. «Образ» — сущность отдельная, независимая и от преподавателя, и от студента. Чтобы передать энергию, ею нужно обладать, и передать её невозможно, если не установлен непосредственный контакт. Задача воспитания — это «нагревание воды».
Уместна ли идея воспитания в разговоре о «высшем профессиональном образовании»? Воспитывают детей, но профессионалов же учат, ответят некоторые. Здесь надо сделать два замечания.
Во‑первых, если когда-то целостное представление о составе архитектурного образования и существовало, то к концу XX века оно было утрачено. И вряд ли эта целостность может быть обретена вновь, вряд ли кто-то сможет уверенно очертить круг знаний и навыков, необходимых для архитектора сегодня. Но существует нечто, что можно назвать сердцевиной профессии. Самая интригующая и самая глубокая задача — всё время отыскивать это ядро внутри образовательного процесса, и именно постижение этой непрерывно ускользающей сердцевины профессии является единственным обязательным предметом.
Во‑вторых, после всех технологических революций и социальных трансформаций прошлого века, сегодня, как это ни парадоксально, профессионализм становится опасен. Именно он обеспечивает среднестатистическую строительную деятельность. Но архитектура — это нечто большее, чем просто строительная деятельность. И она появляется не всегда благодаря профессионализму, а часто — вопреки ему.
Я это открыл для себя довольно рано, сразу после института попав в «Моспроект‑1». Мне было поручено сделать какие-то предложения по гостинице, я что-то стал рисовать. Бригадир посмотрел и сказал: «Кончай это, разбей сетку 6×6 и начинай работать». Такой профессионализм — опасная вещь, потому что он неразрывно связан с автоматизмом в принятии решений, устраняющим не только необходимость, но и саму возможность чувствовать, думать и отвечать. Если школа не задает систему ценностей, не воспитывает, а только передает профессиональные навыки, то она готовит человека к такому автоматизму.
Однако, в отличие от нагревания чайника, воспитание — это более тонкий процесс, почти алхимия, получение золота из ртути.
Процесс обучения
Каким образом эта алхимия происходит в процессе обучения? Нет методологии, которую можно было бы описать, и, следуя определенным правилам, обеспечивать подобный результат. На первый план выходит сама организация работы и взаимодействие со студентами, вплоть до интонаций.
Мои преподаватели со мной говорили о простых вещах, которые оказались для меня самыми полезными. Михаил Осипович Барщ, когда я проектировал интерьер какого-то очередного клуба, сказал: «Женя, ты знаешь художника Дюфи? Я советую море, которое видно из окна твоего клуба, написать как у Дюфи». Эти слова, напрямую не связанные с задачей проекта, были для меня важнее других указаний и повлияли на мое проектное сознание больше, чем все методические инструкции.
Если описывать метод, в котором находится место для этой алхимии, то это процесс аналитического или рефлексивного проектирования. В нем архитектурный проект сам по себе не рассматривается как единственный важный результат. Напротив, всё имеет значение: и ход работы, и траектории мысли студента, его сомнения и ошибки.
Такой подход видит ценность в непосредственном взаимодействии между студентами и преподавателями. Только такое непосредственное взаимодействие и делает возможным воспитание. В аналитическом проектировании именно процессу уделяется максимум внимания. В структуре исследования, в подходах к осмыслению, в работе с культурными и историческими источниками мы и закладываем зерна системы ценностей. Проект — лишь повод для такой работы, и важный инструмент, но не результат.
Как архитектору стать художником
Внутри метода рефлексивного проектирования каждый преподаватель может построить свою систему. Моя основана на апелляции к культурным ценностям. Я убежден, что литература, музыка, кино, философия, должны участвовать в проектном процессе.
Особенно важной мне кажется апелляция к поэтическому языку, к поэзии: и как к способу делания, и как к нравственному опыту, и как к форме дисциплины. Поэзия вызывает способность к образному мышлению и созданию сложных смысловых конструкций. Здесь именно ответственность и амбиция поэта выходят на первый план, а не владение технологиями, ведь отличать ямб от хорея и быть поэтом — не одно и то же.
Примерно то же самое происходит и с архитектурой как с художественным творчеством. Простейшее строение, сделанное без всяких ухищрений, в силу иногда даже случайных обстоятельств оказывается пронзительным произведением архитектуры. А очень многое, что сделано с претензией на художественное качество, оказывается чудовищным именно в силу своей претенциозной художественности.
В этой системе аналитического проектирования обучение требует от студента, во‑первых, широкой культурной базы. А во‑вторых, очень большой самостоятельности и упорства. Ведь преподаватель действует отчасти интуитивно, нащупывая и содержание, и форму передачи энергии. И студент не может оставаться пассивным, но должен стать активным участником процесса.
Посмотреть ежегодную выставку Архитектурной школы МАРШ
Познакомиться с программой
