21 июня в БВШД прошла открытая встреча куратора летнего интенсивного курса «Основы современного искусства» Анны Моховой с Андреем Блохиным из арт-группы Recycle, которая представляет Россию на 57-й Венецианской биеннале. Андрей рассказал про эволюцию художественных практик группы, работу с галереями и финансовый аспект деятельности художников.
Андрей Блохин и Георгий Кузнецов основали группу Recycle в 2008 г., а уже в 2010 г. они стали лауреатами Премии Кандинского. Творческий тандем участвовал в Венецианской биеннале в 2011, 2013 и 2017 г., а также вошел в десятку рейтинга ТОП 100 молодых художников России 2017.
Как все начиналось? Кто сыграл решающую роль в вашей истории?
Поначалу мы занимались графическим дизайном и, соответственно, зарабатывали им на жизнь, а параллельно уже делали какие-то инсталляции, экспериментировали с форматами. Первую нашу персональную выставку организовала галерея «М'АРС» в 2008 г. Она как раз и называлась Recycle. Название показалось нам довольно универсальным, поэтому мы решили его оставить. Но, в целом, мы и раньше, с 2006 г., подавали заявки на участие в разных выставочных проектах. Одним из первых, кто нас заметил, был, кстати, Семен Михайловский — комиссар нынешней Венецианской биеннале. Мы познакомились с ним еще в Краснодаре.
Как вы выстраиваете работу в группе и распределяете обязанности? Все-таки большинство художников предпочитают работать индивидуально.
Мы уже привыкли работать вдвоем. Каждый проект утверждают две стороны. Иногда приходится идти на компромиссы, но мы вполне можем открыто обсуждать любые проблемы. Кроме того, всегда есть общие задачи, которые просто надо выполнять. Мы в этом смысле руководствуемся вопросами скорости, удобства, эффективной логистики, поэтому одеяло никто на себя не перетягивает. Почти в каждом нашем проекте задействованы подрядчики, которые делают какие-то технические вещи. Потому что невозможно в своей студии поставить все станки мира — это дорого и бессмысленно. Да и вообще любая работа — это диалог. Даже если художник работает один, ему приходится коммуницировать с кураторами и различными институциями.
Задумываетесь ли вы о коммерческом эффекте от работы? Многие проекты требуют больших финансовых вложений?
Бывают случаи, когда заказчики финансируют производство работ. Например, галереи часто пытаются спровоцировать художника, предлагая сделать побольше таких-то объектов и не делать других. Если есть заказ, мы делаем эскизы и обсуждаем их с заказчиком. Это вполне нормальный формат, особенно если речь идет о скульптуре. Но, если говорить о выставочной деятельности, то тут невозможно предугадать, продастся работа или нет. В этом случае материальный интерес отходит на второй план.
Как вы выбираете темы, которые разрабатываете?
Нас всегда волновала тема ресайклинга. В каком-то смысле только ее мы до сих пор и разрабатываем уже много лет.
Вам хотелось бы попробовать себя в других направлениях искусства? В театре, может быть?
Конечно, мы бы хотели сотрудничать с художниками, которые занимаются перформансом. Егор, например, сейчас увлекается музыкой и экспериментирует со звуком. Наш проект, который был представлен в Русском павильоне в Венеции, мы делали совместно с композитором Митей Курляндским — он создал саундтрек, звучащий, когда зритель заходит в пещеру и слышит голоса заблокированных в «дополненной реальности» людей.
Кто ваш любимый художник?
Маурицио Каттелан. Это, конечно, довольно банальный ответ, но он правда один из немногих авторов, которые меня впечатляют нестандартностью подхода к искусству и мышления. Этот человек, например, однажды получил огромное пространство на Венецианской биеннале под свои работы, но, в итоге, взял и сдал в аренду под рекламу каких-то духов.
Как вам Венецианская биеннале? На что обратили внимание?
Я, наверное, соглашусь с решением жюри, которое наградило павильон Германии, потому что это и правда очень классный проект. Его совершенно невозможно прочувствовать по фотографии, потому что это перформанс, который, к тому же, проходит только в определенные часы. Попадая в него, ты не сразу улавливаешь разницу между реальной жизнью и искусством. В какой-то момент ты понимаешь, что стал участником некоего действа, о котором ты ничего не знаешь. Это вызывает очень противоречивые чувства: с одной стороны, тебя это напрягает, а с другой — ты действительно получаешь удовольствие. Это очень сильный, цельный проект, я советую его посмотреть.
Андрей Блохин и Георгий Кузнецов основали группу Recycle в 2008 г., а уже в 2010 г. они стали лауреатами Премии Кандинского. Творческий тандем участвовал в Венецианской биеннале в 2011, 2013 и 2017 г., а также вошел в десятку рейтинга ТОП 100 молодых художников России 2017.
Как все начиналось? Кто сыграл решающую роль в вашей истории?
Поначалу мы занимались графическим дизайном и, соответственно, зарабатывали им на жизнь, а параллельно уже делали какие-то инсталляции, экспериментировали с форматами. Первую нашу персональную выставку организовала галерея «М'АРС» в 2008 г. Она как раз и называлась Recycle. Название показалось нам довольно универсальным, поэтому мы решили его оставить. Но, в целом, мы и раньше, с 2006 г., подавали заявки на участие в разных выставочных проектах. Одним из первых, кто нас заметил, был, кстати, Семен Михайловский — комиссар нынешней Венецианской биеннале. Мы познакомились с ним еще в Краснодаре.
Как вы выстраиваете работу в группе и распределяете обязанности? Все-таки большинство художников предпочитают работать индивидуально.
Мы уже привыкли работать вдвоем. Каждый проект утверждают две стороны. Иногда приходится идти на компромиссы, но мы вполне можем открыто обсуждать любые проблемы. Кроме того, всегда есть общие задачи, которые просто надо выполнять. Мы в этом смысле руководствуемся вопросами скорости, удобства, эффективной логистики, поэтому одеяло никто на себя не перетягивает. Почти в каждом нашем проекте задействованы подрядчики, которые делают какие-то технические вещи. Потому что невозможно в своей студии поставить все станки мира — это дорого и бессмысленно. Да и вообще любая работа — это диалог. Даже если художник работает один, ему приходится коммуницировать с кураторами и различными институциями.
Задумываетесь ли вы о коммерческом эффекте от работы? Многие проекты требуют больших финансовых вложений?
Бывают случаи, когда заказчики финансируют производство работ. Например, галереи часто пытаются спровоцировать художника, предлагая сделать побольше таких-то объектов и не делать других. Если есть заказ, мы делаем эскизы и обсуждаем их с заказчиком. Это вполне нормальный формат, особенно если речь идет о скульптуре. Но, если говорить о выставочной деятельности, то тут невозможно предугадать, продастся работа или нет. В этом случае материальный интерес отходит на второй план.
Как вы выбираете темы, которые разрабатываете?
Нас всегда волновала тема ресайклинга. В каком-то смысле только ее мы до сих пор и разрабатываем уже много лет.
Вам хотелось бы попробовать себя в других направлениях искусства? В театре, может быть?
Конечно, мы бы хотели сотрудничать с художниками, которые занимаются перформансом. Егор, например, сейчас увлекается музыкой и экспериментирует со звуком. Наш проект, который был представлен в Русском павильоне в Венеции, мы делали совместно с композитором Митей Курляндским — он создал саундтрек, звучащий, когда зритель заходит в пещеру и слышит голоса заблокированных в «дополненной реальности» людей.
Кто ваш любимый художник?
Маурицио Каттелан. Это, конечно, довольно банальный ответ, но он правда один из немногих авторов, которые меня впечатляют нестандартностью подхода к искусству и мышления. Этот человек, например, однажды получил огромное пространство на Венецианской биеннале под свои работы, но, в итоге, взял и сдал в аренду под рекламу каких-то духов.
Как вам Венецианская биеннале? На что обратили внимание?
Я, наверное, соглашусь с решением жюри, которое наградило павильон Германии, потому что это и правда очень классный проект. Его совершенно невозможно прочувствовать по фотографии, потому что это перформанс, который, к тому же, проходит только в определенные часы. Попадая в него, ты не сразу улавливаешь разницу между реальной жизнью и искусством. В какой-то момент ты понимаешь, что стал участником некоего действа, о котором ты ничего не знаешь. Это вызывает очень противоречивые чувства: с одной стороны, тебя это напрягает, а с другой — ты действительно получаешь удовольствие. Это очень сильный, цельный проект, я советую его посмотреть.
