В программе обучения фотографии появились нововведения. Теперь курс носит название «Фотография и видео-арт. Базовый курс». О том, какие изменения претерпела программа и само фото-искусство рассказывает куратор программы Светлана Тейлор.
Какие основные цели преследуют студенты, обучаясь на вашей программе?
Пожалуй, что все — разные. У студентов уже сформировалось доверие к курсу, поэтому наш студент интуитивно чувствует, что сегодня ремесло, в прежней форме и значении, «не высекает» никакого смысла. Снимать красиво могут все, или почти все, мир стремится к бесконечной «бьютификации», но говорить на визуальном языке по-прежнему могут единицы. Поэтому у курса, наверное, две цели: первая — постоянно поддерживать свой авторитет, как визуального экспериментатора, и вторая — понимать время, место, реальность, встраиваться уже в готовые системы и закрепляться в них.
Реальность же состоит в том, что в последнее время произошло колоссальное реформирование понятия визуального. Мы уже 20-25 лет живем в новом пространстве: интернет изменил картину мира фактически для всех, изменился темп бытия — теперь все происходит моментально или не происходит вовсе. Раньше техника и технологии были отражением своеобразных «духовных поисков» художника в самом широком смысле. Новая оптика расширяла режим видимого, а теперь фактически матрица, сырой материал, определяет то, что отдаленно напоминает образ. А знакомое и понятное значение образа, который был актуален еще в ХХ веке, сегодня исчезло.
Внедрение дисциплин по видео-арту — это ответ на требования индустрии или явление, возникшее внутри творческого сообщества? Как пришла идея изменения названия курса?
Один мой друг несколько лет назад поступил в школу им. Родченко и был разочарован, узнав, что там не занимаются фотографией. А всем более-менее знакомым с этой школой известно, что там, в основном, занимаются современным искусством. Мы изменили название с «Фотографии» на «Фотографию и видео-арт», чтобы избежать таких ситуаций.
Фотография и видео-арт — два главных компонента, которые составляют костяк нашей двухгодичной программы. Первый год — только фотография, все дополнительные технологии изучаются по желанию студентов, а со второго года обучения начинаются эксперименты с самыми различными видами движущихся изображений. При этом у нас есть и ручная печать и фотография без фотоаппарата.
Началось все пять лет назад, когда некоторым студентам стало не хватать только фотографического материала, и они стали использовать видео. Первый полноценный опыт произошел в мастерской Михаила Розанова, пылкого сторонника классической фотографии. Дипломный проект его студентки Тани Блиновой состоял из фото и полноценного видео. Саша Карелина с самого первого семестра, а это шесть лет назад, к первой семестровой защите тоже добавила видео к фотографиям, при этом именно видео и было главным в ее работе.
Далее такие комбинации стали все более частыми и регулярными, а мы были рады и поддерживали все начинания. Официальное внедрение дисциплин произошло три года назад, когда я попросила с нами работать Кирилла Преображенского. Сперва Кирилл работал со всем курсом, но последние два года у него своя мастерская внутри программы. Я, как куратор курса, очень дорожу этим творческим союзом. Также, уже два года с нами Карина Караева и это тоже — бесценно, а в этом году свою мастерскую в БВШД начнет вести и Виктор Алимпиев.
То, что наши студенты во время обучения получают навык работы как с фотографией так и с видео, безусловно, большое для них преимущество. Это современные языки, на которых ведутся самые важные разговоры в нашей сегодняшней реальности. Оба эти навыка при желании можно потом конвертировать и в творчество и в заработок.
Почему видео-арт не стал самостоятельным курсом, а добавился к фотографии?
В первую очередь потому, что не хочется сдавать наши сильные позиции по образованию в области фотографии. С нами Михаил Розанов, Таня Панова, Петя Антонов, которые в своих мастерских достигают прекрасных результатов. Студент всегда сам выбирает, какой медиум ему наиболее близок. Мы работаем и с инсталляцией и со скульптурой, если у студента есть такое желание.
Если дисциплины по видео-арту постепенно вводились на предыдущих годах обучения, то как это отразилась на работах студентов?
Проследить это очень просто, можно заглянуть на нашу страничку на cargocollective.com и там увидеть ряд работ, которые были сделаны за последние два года. У выпускников увеличивается поле для маневра, потому что навыков больше и они самые разнообразные. Если говорить о коммерческой работе, то всегда лучше, если человек владеет и фото, и видео.
Изменились ли в связи с новой программной требования к поступающим? И как меняется портрет абитуриента? Кто идет к вам учиться?
Пока особых изменений я не вижу. Я по-прежнему больше всего ценю страсть, любовь и мотивацию. Ничего не могу с собой поделать и, встречая одержимых процессом, с большой радостью приглашаю к нам. Еще, конечно, но с небольшой натяжкой, можно говорить и о новом поколении людей, которые родились в 90-ые годы. Они сегодня — наше настоящее, которое не мыслит себя без движущихся картинок, они с помощью них общаются. Сегодня сообщение — это картинка или коротенькое видео. Время летит, его не хватает, а тут так емко можно все выразить, что не надо слов.
Какие основные направления профессиональной деятельности выпускников? Изменятся ли они в связи с обновлением курса?
Сейчас выпускники программы вполне успешно сотрудничают с различными изданиями: «Афиша», «Colta», «Village», «Port», архитектурными бюро, рекламными агентствами, галереями, книжными издательствами, музеями, фестивалями. Фанаты процесса себя очень быстро находят, но тут кроме образовательных навыков требуются уже иные, это скорее витальность и жизнестойкость, не у каждого они формируются, бывает всей жизни не хватает. Кто-то идет дальше, едут учиться за границу, вступают в контакт с арт-резиденциями.
Каким вы видите дальнейшее развитие фотографии? Уход в документалистику и фотожурналистику, современное искусство или параллельное развитие нескольких направлений?
Сложно сказать, вот, например, Грегори Крюдсон (Gregory Crewdson) является, если использовать российскую терминологию, деканом факультета фотографии в Йельском университете. Работы его учеников и его самого вряд ли можно назвать примерами классической фотографии, это хитросплетенные нарративы, и их бесчисленное множество. Сегодня человек с большим трудом может воспринимать себя целостно, он дробит свою реальность на бесконечно малые части, находя себя в новом выборе, открывая новые грани своего «Я».
Этим летом во время работы над нашей выставкой в рамках Московского молодежного биеннале мы со студентами поняли, что преодолеть ризоматическое бытие и сознание мы сегодня не можем. У нас нет главного — нет центра, нет даже общей идеи. Все, чем мы живем и дышим — не более чем сиюминутные впечатления, реакции, игры, размышления, имитации, мимикрии, чувства. Мы улавливаем самое актуальное и перемещаемся дальше по контексту.
Я думаю, что виртуальная реальность очень скоро станет естественной средой обитания для людей, появится новый язык, а с ним смыслы и образы, с помощью которых будет происходить коммуникация человечества. И конечно все трансформации мира отразятся и на фотографии, тут даже сомневаться не приходится.
